Пришло время для публикации части досье на бразильского федерального судью Марллона Соузу (Marllon Sousa), который был соучастником террористического захвата (массового произвольного ареста) российских граждан в Манаусе в 2016 году.
Напомним, что Национальный Совет Юстиции (CNJ) без каких-либо оснований закрыл расследование в отношении участия Марллона Соузы в теракте, мотивируя это отсутствием ряда документов, которые, в действительности, были предоставлены в распоряжение CNJ (о чём свидетельствуют опубликованные электронные уведомления).
Через два рабочих дня Марллон Соуза был назначен в состав Рабочей группы Верховного Федерального Суда (STF), которую возглавила та же самая национальный инспектор юстиции, которая и подписала распоряжение о прекращении расследования.
Примечательно, что одновременно с назначением Марллона Соузы в Рабочую группу был прекращён и судебный процесс, который вёл Марллон Соуза, в отношении депутата Паблу Оливы, являвшегося подозреваемым в причастности к теракту и связанным с расследуемым в данный момент Прокуратурой (MPF) главным организатором захвата российских туристов, агентом федеральной полиции Кайо Кордейру.
CST command надеется, что бразильская юстиция внимательно отнесётся к публикуемым данным и сделает выводы о допустимости нахождения иностранного агента в судебном сообществе и возобновит расследование в отношении преступлений, к которым он причастен.
Избранные этапы обучения и карьеры Марллона Соузы:
2005 г. - курсы обучения на агента гражданской полиции
2006 г. - полицейский агент гражданской полиции Федерального округа
2006 г. -2011 г. - процедурный аналитик в Региональном избирательном суде Минас-Жерайса
2007-2008 - преподавание избирательного права в Centro de Estudios Superiores Aprendiz в Минас-Жерайсе
2008 г. - получение сертификата специалиста по избирательному праву и избирательному процессу в Centro Universit?rio Claretiano
Как видим, на этом этапе Марллон Соуза был связан с работой в полиции и нацелен на работу, имеющую отношение к выборам.
Далее его деятельность вроде бы становится связана исключительно с судебной системой:
2011 г. - 2012 г. - работа федеральным магистратом в 1-м гражданском суде судебной секции штата Мату-Гросу
2013 г. - 2014 г. - работа в 11-м уголовном суде судебной секции штата Минас-Жерайс
Однако, желание посвятить себя беспристрастному служению юстиции это всего лишь видимость. Несмотря на то, что судья не может никак быть связан с правоохранительными органами, Марллону Соуза не удаётся дистанцироваться от полицейского прошлого и скрыть желание работать в области разведки и шпионажа.
В 2013 г. - 2014 г. Марллон Соуза получает степень магистра права по программе последипломного образования Федерального университета Минас-Жерайс-UFMG. Название дипломной работы "Параметры допустимости доказательств, собранных агентом под прикрытием в преступных организациях"
В 2014 г. он прослушал курс по борьбе с коррупцией и отмыванием денег в Национальной академии федеральной полиции Бразилии.
В этом же году от принимает участие в симпозиуме "Пределы доказательств, собранных агентом под прикрытием" на III Национальном форуме федеральных судей по уголовным делам.
В 2015 г. Марллон Соуза издаёт книгу «Организованная преступность и работа полицейского под прикрытием (внедрение)» (Crime Organizado e Infiltra??o Policial)
Указанные в книге ссылки на используемые источники показывают, что книга была написана в значительной степени на основе информации, полученной из статей, книг и интернет-сайтов ФБР, ЦРУ и DEA. Обращение к интернет-ресурсам спецслужб США датировано 2013-2014 годами, а отдельные ссылки ведут прямо на страницы, посвящённые обучению и трудоустройству на агента под прикрытием, работающего на США.
Примечательно, что 27 марта 2015 года в Манаус, где начинает работать Марллон Соуза, приезжает делегация агентов ФБР для обучения бразильских коллег использованию информаторов, тайных агентов и методов допроса.
Встреча с американцами, а также стремление работать в полиции или в разведке, одновременно влияя на выборы и политику, приводит Марллона Соузу в США.
В этом же 2015 году он направляется в Йельский университет, прозванный "кузницей русофобии" и "фабрикой лидеров цветных революций", где прослушивает курс Иэна Шапиро "Моральные основы политики", в котором одной из главных мыслей является то, что цель оправдывает средства и "незаконное может быть легитимно".
Практически, Марллон Соуза получил благословение на любые незаконные действия в отношении россиян (и других неугодных США граждан) от Йэна Шапиро, оправдывающего бомбёжку Белграда и Сирии, но считающего возвращение Крыма в Россию аннексией и пропагандирующего стратегию сдерживания России.
Вероятно Шапиро был очень убедителен, заставив Марллона Соузу поверить, что в России процветает "гангстерский капитализм", а значит все российские предприниматели это преступники и к ним допустимо применять любые незаконные методы (включая террористические).
С 2016 г. по 2019 г. Марллон Соуза проходит обучение в Вашингтонском юридическом колледже, где получает докторскую степень в области права.
Напомним, что именно в конце 2016 года в Бразилии произошёл парламентский переворот, фундаментом для которого послужила операция "Автомойка", фактически организованная США с помощью бразильской федеральной полиции, прокуроров и судей, являвшихся американскими марионетками. А накануне переворота агенты ФБР организовали масштабный инструктаж в Сан-Паулу для сотрудников бразильской Прокуратуры.
Несколько слов о Вашингтонском юридическом колледже.
В значительной степени это учебное заведение ориентировано на обучение иностранных студентов, которых обучают конечно же не законодательству их собственной страны. Под прикрытием юридического образования в Вашингтонском юридическом колледже действует программа "Национальная безопасность и разведка" и проводятся семинары "По вопросам права, политики и американской разведки".
Разумеется, Вашингтонский колледж готовит иностранных студентов совсем не для работы на разведку их собственной страны.
На сайте Вашингтонского юридического колледжа уже удалили страницу с аудио-файлом, рассказывающим о карьере их выпускников в ФБР, но приглашение посетить эту страницу удалить забыли:
Адъюнкт-профессором Вашингтонского юридического колледжа является Джеймс Зиркл (James W. Zirkle), который с 1985 по 2009 год работал в ЦРУ - заместителем главного юрисконсульта в Управлении генерального юрисконсульта ЦРУ, старшим советником в Управлении национальной разведки и старшим советником Центра контрразведки и Управления безопасности ЦРУ. Его последнее назначение было резидентом ЦРУ в Школе дипломатической службы Джорджтаунского университета.
В Вашингтонском юридическом колледже Джеймс Зиркл преподаёт курс "закона, политики и американской разведки" вместе с Даной Дайсон, начальником отдела миссий главного юрисконсульта и оперативного отдела ЦРУ.
Издание Washington citypaper пишет, что Вашингтонский юридический колледж "предлагает своим студентам возможность получить работу по международному праву, на которой они могут работать с секретными документами. Однако весной 2012 года один из выпускников сказал, что его одноклассники приобрели некоторую практику хранить секретность в отношении их собственного трудоустройства". «Все было в тайне», - говорит выпускник, который попросил не называть его имени, чтобы не навредить своей новой нелегальной карьере.
Пресс-секретарь Вашингтонского колледжа права Фрэнки Фиттерер рассказывает в статье о трудоустройстве выпускников на должность специальных агентов ФБР:
Тема диссертации Марллона Соузы - "Сделка о признании вины", классика юридического жанра в США, в соответствии с которой произвольные аресты ни в чём не повинных граждан превращаются в череду пыток и угроз с целью добиться от заключённого самооговора и признания в несуществующих преступлениях. Те же, кто не соглашается стать сырьём для конвейера по штамповке преступников из законопослушных граждан, остаются в тюрьме на десятки лет (как россиянин Виктор Бут, в действиях которого отсутствовала криминальная составляющая, но за отказ признать свои мысли и слова преступлением он был приговорён к 25 годам тюрьмы). Марллон Соуза и сейчас активно продвигает сделку о признании вины (неоднократно использованную в операции "Автомойка" для шантажа обвиняемых) и использует свою докторскую диссертацию в дискуссиях о внедрении используемой в Соединенных Штатах модели сделки о признании вины, в бразильской системе уголовного правосудия.
Кстати, первым из кураторов диссертации Марллона Соузы, отмеченных на обложке, является профессор Синтия Алкон (Cynthia Alkon), которая совершенно случайно также оказывается связана с граничащими с Россией и русскоговорящими странами - в Центральной Азии, на Кавказе и в Восточной Европе (в частности она работала в Белоруссии). Там она занималась вопросами модернизации судебной системы под современные западные стандарты.
Можно догадаться и о том, что именно послужило лучшей рекомендацией и вступительным экзаменом для Марллона Соузы. Ведь именно в 2016 году, во время поступления в Вашингтонский Юридический Колледж, Марллон Соуза санкционировал массовые произвольные аресты российских туристов, что наверняка высоко оценили в Вашингтоне, ведь захват в заложники россиян был поводом сорвать проходившие в этот же день (и в километре от места удержания заложников) переговоры губернатора штата Амазонас с "Роснефтью" (единственной российской нефтгазовой компанией в Бразилии).
Переговоры губернатора Амазонаса с "Роснефтью" в день захвата российских заложников:
По словам Джулиана Ассанжа, проходивший в это же время парламентский переворот в Бразилии, был организован спецслужбами США именно с целью не допустить на рынок Бразилии нефтяные компании из Китая и России.
К тому же, глобальным СМИ, типа "O Globo", поддерживающим переворот против дружественной России Дилмы Руссефф, нужны были любые поводы для разжигания антироссийских настроений, чем их и снабдил Марллон Соуза, организовавший юридическое прикрытие террористических нападений на россиян с помощью имитации судебного процесса над вымышленной "русской мафией". Приём, заключающийся в том, чтобы дискредитировать политическую фигуру через дискредитацию тех с кем она ассоциируется. Поскольку Дилма Руссефф у многих ассоциировалась с партией трудящихся и социализмом, которые, в свою очередь, вследствие инерции мышления, ассоциировались с русскими, то представить захваченных россиян как преступников было выгодно сторонникам переворота. Кстати, даже фамилия президента-марксиста болгарских кровей (Руссефф) переводится как "русская".
Ещё одним важным элементом, который свидетельствует о том, что в захвате в заложники российских туристов были заинтересованы спецслужбы США говорит тот факт, что фирма одного из захваченных в Манаусе россиян имела контракт на разработку экологической документации с Московским пограничным институтом ФСБ РФ. По данным, опубликованным в российских СМИ, именно за попытку получить флешку с информацией об одном из Пограничных институтов ФСБ и был арестован и осуждён за шпионаж в 2018 году в Москве американец Пол Уилан. Напомним, что у захваченных федеральной полицией россиян немедленно отобрали все корпоративные смартфоны, планшеты и ноутбуки, которые немедленно оказались в лаборатории федеральной полиции, где их взламывали и изучали на протяжении всех 8 месяцев, отказываясь вернуть россиянам даже после окончательного вердикта суда об их полной невиновности (в связи с отсутствием признаков и события преступления). Нужно ли говорить, что на захваченных гаджетах могла содержаться информация о Пограничном институте ФСБ, который так интересует ФБР США (с которыми федеральная полиция Бразилии щедро делится всей полученной информацией).
На протяжении всего времени удержания россиян в Бразилии адвокаты туристов неоднократно ходатайствовали о немедленном возвращении им корпоративных ноутбуков и смартфонов, но Марллон Соуза сделал всё возможное, чтобы всё захваченное у туристов компьютерное оборудование оставалось в распоряжении федеральной полиции, пока он был судьёй, ведущим этот судебный процесс (вернее имитацию судебного процесса").
Кроме того, спустя 10 дней после ареста последнего россиянина в Манаусе, система транспарентности играет с директором федеральной полиции Леандру Дайеллу дурную шутку - в сети Интернет происходит случайное феерическое рассекречивание его встречи с главой ЦРУ в Бразилии, где выяснилась не только должность резидента, но и его имя - Duyane Norman. Видимо это был отчёт о проделанной работе и захвате у россиян электронных носителей с предполагаемой информацией, которая представляла интерес для США.
А спустя еще 3 недели, генеральный прокурор Бразилии, Родригу Жано, производит тайное посещение посольства США в Бразилии, где обсуждает вопросы использования ресурсов и хакеров ФБР для компьютерного взлома. Эти факты стали известны из раскрытой и опубликованной переписки между бразильскими прокурорами, входившими в группу, занимавшуюся политическими репрессиями в рамках операции "Автомойка".
Захват в заложники российских туристов вызвал большой резонанс в России и резкое снижение туристических поездок в эту страну, а также серию экономических и политических мер в отношении Бразилии ( в том числе так называемые "негосударственные санкции").
Скорее всего Марллон Соуза находился в тесном контакте с главными организаторами террористической атаки на россиян - агентами федеральной полиции Марселу Резенде и Кайо Кордейру (постоянно посещавшим США с целью нанесения визитов в офисы американских спецслужб), которые сейчас расследуются Федеральной прокуратурой Бразилии (MPF) по обвинению в террористических действиях. Поскольку федеральные агенты знали, что в тюрьмах, куда бросили россиян, вскоре должна была произойти кровавая бойня (более 60 человек были убиты и расчленены), в которой россиян скорее всего убили бы (их камеру специально не запирали для облегчения доступа киллеров), а судья Марллон Соуза сделал всё для того, чтобы россияне не смогли покинуть тюрьму (назначил огромный залог, но конфисковал все деньги туристов и препятствовал получению денежных переводов из России), то действия Марллона Соузы можно также квалифицировать как соучастие в покушении на убийство. Кстати, тот же Марллон Соуза в 2020 году разрешил разблокировать около 9 тысяч долларов на счетах находящегося под следствием бывшего министра финансов Бразилии Гиду Мантеги, поскольку тому надо было на что-то жить и потому, что по законам Бразилии не допустима блокировка денежных средств в размере менее 50 минимальных зарплат. Но российские туристы не были бразильцами, не были экс-министрами и не имели счетов в Бразилии, а поэтому, по решению Марллона Соузы, после выхода из тюрьмы им надлежало научиться есть траву и 7 месяцев выживать под открытым небом или умереть.
Расследование CST command показывает высокую вероятность того, что в террористическом акте, который пытался легитимизировать Марллон Соуза, скорее всего принимали участие агенты ФБР, прибывшие в Бразилию для организации переворота.
Весьма логичным выглядит и тот факт, что судебные процессы, непосредственно касающиеся интересов США оказываются в ведении Марллона Соузы. Например процесс, связанный с фальсификацией документов, необходимых для предоставления бразильцам виз США. Очевидно, что даже умышленная подделка документов для получения въездных виз в иностранное государство, вряд ли может считаться серьёзным преступлением по законам Бразилии, поскольку это не наносило вред ни государству, ни гражданам Бразилии. Однако, Марллон Соуза приговорил обвиняемых почти к 4 годам лишения свободы, как если бы он защищал интересы США, а не Бразилии.
Марллон Соуза также занимался судебным процессом (а по сути политическими репрессиями в рамках операции "Автомойка") над Гиду Мантегой, бывшим министром финансов в правительстве Партии трудящихся, свергнутом в результате парламентского переворота при участии США. До сих пор никаких доказательств причастности Мантеги к приписываемой ему коррупционной деятельности так и не получено.
18 февраля 2020 года Марллон Соуза принял решение от имени Федерального Регионального Суда о том, что пытки, совершённые военными и военной полицией (самая массовая полиция в Бразилии, обеспечивающая порядок на улицах) являются предметом рассмотрения военных судов, а не гражданских судебных институтов. Вне зависимости от законности данного решения и соответствия его Конституции Бразилии, очевидно, что передача преступлений военных и полиции в компетенцию их внутрикорпоративной юстиции является лучшим способом скрыть данные преступления и вопиющие нарушения силовыми структурами прав человека. Постановляя, что с преступлениями армии против граждан должна разбираться сама армия, а с преступлениями полиции сама полиция, Марллон Соуза практически легитимизирует безнаказанность преступников в униформе и выводит её на качественно новый уровень. Для тех, кто не понимает каким образом данное судебное решение соответствует интересам США, стоит вспомнить, что именно военные (в том числе военная полиция) массово практиковали пытки во время военной диктатуры. А перевороты и диктаторские режимы (не только в Бразилии, но и в других странах Латинской Америки) почти всегда организовывались и поддерживались США, которые напрямую заинтересованы в распространении практики пыток в подконтрольных им государствах с марионеточными проамериканскими правительствами. Трудно представить более желанный подарок для бразильских военных, чем страховка от объективного расследования пыток, которыми неизбежно будут сопровождаться очередные военные перевороты в целях устранения нелояльных Вашингтону левых правительств (армия Бразилии уже сейчас готовится к войне с левыми партиями и движениями).
Любопытно, что участие Марллона Соузы в создании условий для сокрытия пыток и других процессах в интересах США, а также его предполагаемая вербовка в учебном заведении спецслужбами США (преподавателями) делает его практически точной копией Адама Лэнга, главного героя фильма Романа Полански "Призрак", который также был завербован американским агентом (преподавателем) в учебном заведении, после чего внезапно заинтересовался политикой и стал продвигаться США на пост премьер-министра Великобритании. Заняв же высшую должность в британском правительстве, Лэнг принимал законы и действовал в интересах Соединённых Штатов, в том числе позволяя агентам США незаконно преследовать, похищать и пытать иностранных граждан и преследуя неугодных США министров.
Видимо фильм был настолько опасно-правдив, что вскоре после окончания съёмок "Призрака" Полански был взят под стражу в Швейцарии и началась эпопея с его преследованием США. Премьера фильма состоялась на Берлинском фестивале, когда режиссёр всё ещё находился за решёткой. Это добавило ему международного резонанса.
Вот фрагмент этого фильма:
Экс-агент ЦРУ Джон Кириаку (John Kiriakou) в своём интервью бразильскому изданию DCM подтвердил, что вербовка аспирантов юридических факультетов вашингтонских университетов происходила именно через профессоров, являвшихся офицерами ЦРУ под прикрытием (сейчас они делают это уже открыто). Сам Кириаку был завербован в ЦРУ именно таким образом. Он также подтвердил, что полицейский беспредел, операция "Автомойка", произвольные аресты, репрессии в отношении Лулы да Силвы и свержение Дилмы в Бразилии это был результат работы ЦРУ и пример беспрецедентного вмешательства. "Я хотел бы предупредить людей, что Государственный департамент, Министерство юстиции и Министерство финансов США также участвуют в обвинениях в отмывании денег, которые возникают из ниоткуда, или в обвинениях в коррупции", сказал Джоном Кириаку. "ЦРУ всё еще одержимы идеей борьбы с "коммунистами"... Они считают Латинскую Америку своим задним двором и не хотят здесь русских".
Поскольку Верховный Федеральный Суд Бразилии (STF) и Национальный Совет Юстиции категорически не желали расследовать преступные действия Марллона Соузы, то он почувствовал свою безнаказанность и отметился в ряде ещё нескольких громких дел, среди которых незаконное судебное преследование депутата Саулу Вианны, беспричинный арест предпринимательницы Наир Блэр (которая сейчас занимается закупкой российской вакцины Sputnik V) и арест сенатора Омара Азиа (а также его жены и братьев), который сейчас возглавляет Парламентскую комиссию по расследованию злоупотреблений во время пандемии (CPI pandemia). Превращение добропорядочных граждан в политзаключённых стало визитной карточкой Марллона Соузы.
Однако самое интересное мы оставили на конец этой статьи.
Вернёмся в 2013 год, который был отмечен самыми масштабными протестами и погромами за последние несколько десятилетий, известными как Jornadas de Junho. Экс-кандидат в президенты Бразилии Фернанду Аддад сказал, что «Импичмент Дилмы не состоялся бы, если бы не июньские протесты 2013 года». То есть события 2013 года были прелюдией к парламентскому перевороту 2016 года. В значительной степени эти манифестации финансировались из США. Как сказала Дилма Руссефф "начало переворота было положено «гибридной войной» в 2013 г., но сам переворот произошел только 3 года спустя, в 2016 году".
Трейлер документального фильма про события июня 2013 года в Бразилии:
Кстати, именно накануне начала "бразильского майдана", в апреле 2013 года, российский турист Денис Салтанов был захвачен реакционными военными в Манаусе и обвинён в попытке проникновения за секретный объект за то, что он шёл по дороге общего пользования к зоопарку. Сейчас жители Манауса шутят, что это уже стало местной приметой - если происходит арест российского туриста, то значит со дня на день начнётся переворот.
В 2017 году Фернанду Аддад рассказал, что во время описываемых событий 2013 года Путин звонил Дилме и предупредил её об опасности переворота и об иностранном участии в организации протестов. Однако сама Дилма заявляет, что описываемого телефонного звонка Путина не было, делая акцент на том, что имеет ввиду именно личное общение с президентом России и именно разговор по телефону - "Он мне ничего не сказал, да я бы и не стала пользоваться телефоном".
Примечательно, что именно когда разговор зашёл о звонке Путина Дилма использовала излишние жесты руками и прикосновения к лицу, которые обычно являются главными визуальными признаками того, что говорящий пытается что-то скрыть.
Скорее всего и Дилма и Аддад говорят не всю правду, а истина находится посредине. То есть информация о попытке переворота и участии в нём США действительно поступила из России ("от Путина"), но делалось это при личной встрече глав дипломатических ведомств. Пазл складывается, если мы вспомним, что министр иностранных дел РФ Сергей Лавров прилетел в Бразилию 11 июня 2013 года, то есть через 5 дней после первой крупной акции протеста в Сан-Паулу и за 2 дня до того, как "полиция потеряла контроль над ситуацией", а манифестации с участием миллионов людей охватили всю страну, продолжаясь до конца июня и приведя к акциям вандализма, десяткам пострадавших, попыткам захвата органов власти и применению спецназа.
Попытка российских СМИ объяснить цель вояжа Сергея Лаврова в столь напряжённый момент "стремлением России помочь Бразилии развивать хоккей на льду" может вызывать только улыбку и лишь подчёркивает сокрытие истинных целей визита.
Очевидно, что США были заинтересованы в том, чтобы с помощью шпионов или шпионского оборудования получать всю информацию о действиях российского дипломатического корпуса в Бразилии, которые могли помочь правительству Дилмы Руссефф предотвратить "цветную революцию" в дружественной России стране.
И имя одного такого шпиона, передавшего аудио и видеозаписывающую технику российским дипломатам мы теперь знаем.
Откроем страницу Википедии с описанием фотографии, озаглавленной "Начало визита Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в Рио-де-Жанейро".
Из описания jpeg-файла мы видим, что фотоснимок принадлежит Андрею Владимировичу Будаеву, который тогда работал Генеральным консулом Российской Федерации в Рио-де-Жанейро, а ныне послом России в Уругвае.
Более подробное описание дано в метаданных из EXIF. Теперь мы видим не только модель фотокамеры Canon EOS REBEL T3i, но и её первого владельца, которым оказался... Марллон Соуза !
Давайте посмотрим насколько вероятно случайное совпадение и проверим сколько людей с именем Marllon Sousa зарегистрировано в Facebook. Если считать только "живые" аккаунты (то есть где есть хотя бы фотография), то таких набралось 20 штук. Уберём тех, кто в 2013 году был в подростковом возрасте (то есть слишком юн, чтобы покупать дорогостоящую фотокамеру) и остаётся только 5 человек. Представители CST command спросили каждого из них о том, владели ли они когда-нибудь фотокамерой Canon EOS REBEL T3i, и не получили ни одного положительного ответа.
Немного информации об оборудовании, переместившемся от Марллона Соузы в стены российского консульства.
Фотокамера Canon EOS REBEL T3i имеет маркировку, свидетельствующую о том, что она была приобретена на территории США (в Японии камера имеет наименование EOS Kiss X5).
Но главное достоинство этой камеры, позволяющей использовать её как шпионское оборудование, это поддержка Eye-Fi, разновидность флеш-карт памяти SD со встроенными внутри карты аппаратными элементами поддержки технологии Wi-Fi. Фотоаппарат, оснащённый такой картой, может передавать отснятые фотоснимки или видеоролики на компьютер, смартфон или в интернет на заранее запрограммированные ресурсы. Как только устройство, на котором запущено программное обеспечение Eyefi Mobi, обнаруживает наличие карты Eyefi Mobi, любые новые изображения, снятые на карту, автоматически отправляются на устройство, на котором запущено приложение Eyefi Mobi.
То есть всё, что снимала эта камера в стенах консульства или посольства должно было автоматически отправляться или на определённый ресурс в Интернете или на приёмное устройство, находящееся на расстоянии от 14 до 28 метров от фотокамеры, например на смартфон человека, проходящего (или проезжающего на автомобиле) мимо здания дипломатического представительства.
Передача данных с помощью Eye-Fi была настолько проста и бесконтрольна, что 30 июня 2016 года производитель внезапно объявил, что из-за уязвимостей системы безопасности, присутствующих в картах, все карты предыдущего поколения перестают поддерживаться программным обеспечением компании после 16 сентября 2016 года.
Бразильское разведывательное управление (ABIN) следило за российскими дипломатами в период с 2003 по 2004 год. Разумеется это был шпионаж в пользу США, которые финансировали не только ABIN, но и федеральную полицию Бразилии, которую тогда называли «приложением» к правоохранительным органам США. В конце 90-х годов все машины федеральной полиции и даже бензин для них покупались ЦРУ под лозунгом "Наши деньги, наши правила". Cпецслужбы США до сих пор чувствуют себя в Бразилии как дома - АНБ прослушивала все телефонные разговоры Дилмы, включая разговоры по спутниковому телефону из президентского самолёта. А пришедший к власти после парламентского переворота Мишел Темер вообще был информатором США.
Может ли вызвать удивление то, что полицейский агент, изучавший работу под прикрытием и систему тайного сбора информации оказался причастен к шпионажу против российских дипломатов ? - Нет, это вполне логично.
Может ли вызвать удивление то, что этот агент продолжил обучение в американском учебном заведении, готовящем шпионов и агентов ФБР ? - Нет, это логично
Может ли вызвать удивление то, что будучи обработанным в Йельской "школе русофобии" он стал убеждённым сторонником концепции "сдерживания России и русских гангстеров (например туристов)" любыми способами, даже если эти способы незаконны ? - Нет, это логично.
Может ли вызвать удивление, что всё вышесказанное привело его к участию в террористическом акте в интересах США ? - Нет, это логично.
Но есть и последний вопрос:
Может ли полицейский, ставший шпионом и агентом иностранной разведки, работающий в интересах США и безнаказанно участвовавший в террористическом акте, стать высокопоставленным федеральным судьёй и участвовать в формировании стандартов судебной практики в своей стране ?
Ответ на этот вопрос должно дать бразильское общество, юстиция и органы общественной безопасности, если они ещё не потеряли остатки самоуважения и хоть немного дорожат честью и репутацией своей страны.
Журналист «МК» побывал в самом западном регионе КНР: прав ли Запад, обвиняя Китай в создании лагерей
«В Китае, как ты, наверное, знаешь, и сам император китаец, и все его подданные китайцы». Хрестоматийное начало написанной в 1843 году сказки Ганса-Христиана Андерсена «Соловей» сегодня, в XXI веке, безнадежно устарело. И императора в Китае нет уже давно. И далеко не все граждане Китая — этнические китайцы. Когда исполнилась моя давняя мечта и я прилетел в Урумчи, главный город Синьцзяна, я понял, что попал в совсем другой Китай. Этот Китай очень похож на «нашу» — советскую и постсоветскую Среднюю Азию. Само собой, с мощной китайской спецификой.
«Русский след» в Синьцзяне
Расшитые тюбетейки, характерные среднеазиатские узоры на шелковых и хлопчатобумажных тканях, мечети, арыки и высокие тополя вдоль дороги в деревнях, выпеченные в тандыре круглые лепешки-наан, умопомрачительно пахнущие, щедро посыпанные молотой зирой и перцем шашлыки. А обилие красных флагов, серпов и молотов, школьников в пионерских галстуках вообще вызывает волей-неволей прилив ностальгических чувств. И главное — прекрасные люди, среди которых чувствуешь себя как дома.
У британского писателя П.Г. Вудхауса в его книгах про Дживса и Вустера есть пара второстепенных персонажей, которые, проведя дней десять в той или иной экзотической стране, ничтоже сумняшеся публиковали книги типа «Индия изнутри» или «Куда идешь, Бразилия?». Не хочу уподобляться подобным авторам. Десяток дней, проведенных в Синьцзяне, увы, не делают меня экспертом по этому обширному (три Франции поместятся) и удивительному региону, расположенному на самом западе Китая. Но я попробую рассказать об увиденном и услышанном.
КНР — многонациональная страна. И ханьцы (собственно китайцы) — лишь одна из населяющих ее национальностей, хотя и самая многочисленная. Взгляните на китайские банкноты — там надписи на разных языках, сделанные разными шрифтами. Китайскими иероглифами, тибетским письмом и старомонгольскими буквами. И еще арабской вязью — это по-уйгурски.
В Синьцзян-Уйгурском автономном районе вывески, выполненные арабской графикой, встречаются почти столь же часто, как и китайской. Что еще более усиливает экзотику региона, который населяют 47 национальностей — из них 13 называются коренными: уйгуры, ханьцы, казахи, киргизы, монголы, узбеки, таджики, татары, русские... Да, в регионе русские официально считаются одной из местных национальностей — впрочем, их численность невелика: менее 10 тысяч человек.
И тем не менее «русский след» то и дело встречается в Синьцзяне. Например, православная церковь в Урумчи. Читаю написанную арабской графикой уйгурскую вывеску «Ясли». А доктор будет «дохтур», медсестра — «медсестра», поезд — «пойиз», пиво — «пивэ». «Билет бар?» — «Билет йок» — что тут непонятного? И это только навскидку. А уж мои коллеги из Казахстана и Киргизии говорили с местными жителями (каждый на своем языке) без переводчиков, отлично понимая друг друга — ведь уйгурский язык родственник и казахскому, и киргизскому, и узбекскому, и татарскому, и якутскому. Между прочим, еще несколько десятилетий назад синьцзянские уйгуры использовали кириллицу!
Было бы странно, если бы было иначе. И дело не только в общих тюркских корнях народов Центральной Азии. Наша страна и сейчас имеет (пусть и небольшой — около 55 км) участок границы с Синьцзяном на Алтае. А в прошлом граница тянулась на тысячи километров — в Казахстане, Киргизии, Таджикистане. В свое время Синьцзян был одним из театров «большой игры» между Россией и Британией, ставкой в которой было господство в Средней Азии и Индии. Сюда, на китайскую сторону, бежали подданные Российской империи после подавления Среднеазиатского восстания 1916 года. Сюда же уходили целыми соединениями разгромленные белогвардейцы. В 1930-е и 1940-е годы СССР активно принимал участие в происходивших в Синьцзяне событиях. Случалось, что в регион входили части Красной Армии, чтобы навести порядок (бывало даже такое, что действовали они вместе с белоэмигрантскими частями!).
Вообще надо сказать, что в прошлом столетии Синьцзян — как и остальные части страны — лихорадили исторические бури. А с учетом удаленности от центра, этнической и религиозной специфики — особенно. Делались попытки отделиться от Китая: в 1933 году в Кашгаре была провозглашена просуществовавшая несколько месяцев Исламская Республика Восточного Туркестана, а в 1944-м — Республика Восточный Туркестан. Отголоски давних событий эхом отдаются и сейчас. Еще несколько лет назад то и дело из Синьцзяна приходили вести о терактах, нападениях на полицейские участки, бунтах и столкновениях. В последнюю пару лет (постучим по дереву, чтобы не сглазить) стало гораздо спокойнее.
Что говорят и пишут?
Синьцзянская столица Урумчи — уникальный город в силу своего географического положения, в своем роде рекордсмен. Это самый удаленный от моря крупный населенный пункт в мире. Однако в море информационном этот регион занимает сегодня особое положение.
В западных СМИ Синьцзяну уделяют много внимания. И внимания не слишком благосклонного.
Я вспоминаю, как в 2009 году из Синьцзяна приходили тревожные вести о беспорядках, актах насилия и вандализма. Власти обвинили в организации случившегося эмигрантские организации, подстрекавшие «преступные элементы» через Интернет. В те дни я общался по телефону с находившимися в Германии представителями «Всемирного уйгурского конгресса» и уйгурской диаспоры в Средней Азии, которые настаивали на мирном характере своих действий и отсутствии призывов к насилию. Зато они винили китайских коммунистов в ущемлении политических и экономических прав уйгуров, их религиозных свобод, в стирании исторической памяти, в переселении китайцев из внутренних районов в СУАР. В том, что доля уйгурского населения в Урумчи сократилась до 20 процентов. В том, что высокие посты занимают ханьцы, и им же отдается предпочтение при приеме на работу.
С тех пор прошло 10 лет. Синьцзянская тема вновь громко звучит на Западе. В конце августа прошлого года эксперты комитета ООН по искоренению расовой дискриминации опубликовали доклад, в котором говорится, что до миллиона уйгуров могут находиться в «перевоспитательных лагерях» в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР.
Смотрю по новостным агрегаторам, что пишут англоязычные медиа об этом регионе. Вот только некоторые заголовки: «Китай разрушил мечети и другие мусульманские объекты в Синьцзяне» (The Washington Post). «США обвиняют Китай в содержании до 3 млн синьцзянских мусульман в концентрационных лагерях» (Forbes). «Полицейское облако»: китайская база данных отслеживает приложения, локацию машин и даже использование электричества в мусульманском регионе» (Time). «Майк Помпео призвал Китай немедленно прекратить задержания уйгуров в Синьцзяне» (Guardian). «Уйгурская беженка рассказывает о смерти и страхе в китайских лагерях в Синьцзяне».
А вот цитата: «Китай находится перед лицом нарастающего осуждения за его предполагаемое преследование мусульманских меньшинств. По оценкам Государственного департамента, от 800 тыс. до 2 млн тюрков-мусульман, включая уйгуров, этнических казахов, киргизов и других, содержатся в том, что Пекин называет «лагерями перевоспитания». Другие называют это концлагерями».
Другая цитата: «Китайские власти в западной провинции Синьцзян строят исчерпывающую базу данных, которая отслеживает перемещения, использование мобильных приложений и даже потребление населением электричества и бензина в этом в значительной степени мусульманском регионе, заявляет американская правозащитная группа».
Активно выступает с критикой действий КНР в Синьцзяне Турция. Например, представитель турецкого МИД Хами Аксой выражал озабоченность тем, что живущие за пределами Китая (в том числе и в Турции) уйгуры не могут получить сведения о родственниках и близких в СУАР. И призывал Пекин уважать права уйгуров и закрыть лагеря.
В Китае в ответ на эти обвинения утверждают, что речь не идет о массовых репрессиях. Что идет борьба с терроризмом — и только с 2014 года в регионе обезврежено 1588 банд, арестовано 12 995 террористов, захвачено 2052 взрывных устройства, конфисковано более 345 тыс. экземпляров нелегальных религиозных материалов, а за незаконную религиозную деятельность подвергнуто наказанию более 30 тысяч человек (эти данные приведены в брошюре, подготовленной службой информации Госсовета КНР). Что проводится программа борьбы с радикализацией молодежи и экстремизмом. Что цель тех учреждений, которые на Западе именуют «концлагерями», — не наказание, а перевоспитание, обучение и возвращение обществу полноценных граждан. Что на кону стоит целостность государства и противостояние терроризму. Что нет дискриминации по национальному и религиозному признаку. Но слышны ли эти слова?
«Нас не хотят услышать на Западе. А ведь мы хотим сделать хорошее дело. Но нас даже не слушают», — с нескрываемой горечью сказал мне китайский собеседник.
«Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать». Эту фразу я не раз слышал в Синьцзяне, куда приехал в группе иностранных журналистов по приглашению местных властей.
Безусловно, это так. Но могу ли я стопроцентно доверять своему зрению? И я предвижу упреки: «Ты увидел лишь то, что тебе хотели показать. И показали тебе потемкинские деревни. А на самом деле все просто ужасно». И так далее.
Может быть. На самом деле я не жалуюсь на фантазию и очень много могу домыслить. Живу я на свете не первый год — и я очень многое могу предположить о том, что осталось «за кадром». Но я не буду домысливать и предполагать. А лишь расскажу о том, что я видел и слышал. Не раздавая по возможности оценок. И все равно я ступаю на довольно скользкую почву, рискуя нарваться на критику справа и слева.
Мне меньше всего хочется примеривать на себя роль Горького или любого другого советского писателя — из тех, кому наши современники любят попенять за то, что они побывали «экскурсантами» на Соловках или на Беломорканале, а потом воспевали лагерный труд. Но я не Горький, а то, что я увидел в Синьцзяне, — далеко не Беломорканал. И те заведения, которые мне довелось посетить, совсем не похожи ни на лагеря, ни на исправительные колонии.
Что я видел?
А вот Максима Горького я в Китае все-таки увидел. Точнее, его портрет, висевший в «центре профессиональной подготовки» в уезде Вэньсу, неподалеку от города Аксу. Изображение «буревестника революции» сопровождается его цитатой на уйгурском и китайском языках. О том, что гений — это просто искра, а чтобы она превратилась в пылающее пламя, надо учиться...
Итак, наш микроавтобус въезжает за ограду — довольно невысокую. Колючей проволоки и вышек не видно. Сам въезд в центр, правда, «фортифицирован», есть на нем охрана, но эту картину можно увидеть где угодно в общественных местах.
Другое дело, что вокруг центра пустыня. От города ехать около получаса. Так что бежать, в общем-то, некуда. Впрочем, через несколько дней мы летим в другой синьцзянский город, Хотан. И там нас везут в аналогичный центр, расположенный в городской черте, через узкую дорогу от обычной школы. И тоже невысокий забор по периметру, без внешних признаков сверхохраняемого «пенитенциарного заведения»... В остальном же оба заведения похожи одно на другое — и там, и там иностранную прессу встречали народными танцами и музыкой.
Центр в уезде Вэньсу был создан в апреле позапрошлого года. В нем насчитывается 14 классных комнат для обучения языку и 36 помещений, где преподают различные профессиональные навыки — изготовление париков, портняжное дело, ковроткачество, выпечка кондитерских изделий, плодоводство, ремонт электроприборов и автомобилей. Есть помещения для занятий народными танцами, чайной церемонией, каллиграфией и рисованием. В другом центре, что близ Хотана, немного другой набор профпродготовки: поварское искусство (самое популярное здесь направление: несколько десятков человек стоят у плиты, подбрасывая содержимое сковородок-воков, нарезая тесаками редьку и готовя плов), уход за младенцами (очень, говорят, перспективная квалификация), работа горничных и официантов, парикмахерское дело, массаж...
Внешне все напоминает обычную школу — если только не брать во внимание то, что ученикам от 22 до 40 лет. Директор центра в Вэньсу рассказывает, что здесь находится более 400 человек, 182 человека уже вышли из его стен, вернувшись к обычной жизни.
Заглядываю в комнаты, где живут учащиеся. Довольно спартански обставленные комнаты. Несколько двухъярусных кроватей, большой обеденный стол, столы для занятий, стулья, душевая на несколько человек. Обязательная стойка с газетами. На стенах у кроватей кое-где наклеены журнальные вырезки. Примерно так выглядела моя комната в студенческом общежитии.
Времени на посещение центра было отведено не так много, как хотелось бы. Удалось переговорить с учащимися — причем мы сами выбирали, кому задавать вопросы. Никто не мешал фотографировать, и никто потом не требовал показывать отснятое (и уж тем более удалять какие-либо кадры).
Рассказы наших собеседников — а я говорил с несколькими парнями и девушками в обоих посещенных центрах — похожи один на другой. Все они попали в центр после того, как начали интересоваться материалами радикально-исламистского характера. Кто-то, наслушавшись речей о том, что ханьцы — иноверцы, «неверные», с которыми не следует иметь ничего общего, устраивал драки, бил стекла в принадлежащих ханьцам магазинах. Рано или поздно они «попадали на карандаш» — причем, судя по рассказам, некоторые делали это добровольно. Судя по рассказам, молодые люди оказывались перед выбором: либо попасть в тюрьму и получить на всю жизнь «черную метку», либо поступить в центр, пройти обучение и выйти нормальным гражданином, имеющим работу и перспективы нормальной жизни.
Двадцатипятилетняя Нурбия находится в центре с 2017 года. Сюда она попала после того, как увлеклась чтением в телефоне экстремистских материалов антиправительственного содержания. А в Китае это является незаконным. Затем вместе с друзьями стали собираться в незаконной группе. В деревне девушку вызвали «куда надо» и направили сюда. До того как попасть сюда, Нурбия ни слова не знала по-китайски. Теперь мы видим ее записывающей в тетрадь китайские иероглифы. И на вопросы отвечает по-китайски. Спрашиваем: когда она выйдет? Когда сдаст экзамены. После учебы хочет создать фабрику швейных изделий.
Говорит, что каждую неделю она может ездить домой на побывку, с пятницы по понедельник. Родителей видела на прошлой неделе, к тому же в любое время можно позвонить по телефону.
— Разрешены ли мобильники? — спрашиваем у сотрудников центра.
— Вообще-то не запрещены, их можно иметь, но пользоваться во время занятий нельзя. И в центре есть стационарные телефоны, так что учащиеся звонят родным по ним...
32-летняя Айгуль находится в центре уже год. Учится на пекаря кондитерских изделий. Она рассказывает, что жила в городке поблизости, работала в офисе. Из любопытства стала загружать из Интернета незаконный контент, мало-помалу стала проникаться прочитанным. Рассказывает, что начала ненавидеть своих коллег-китаянок. А потом — молиться на работе, в автобусе. В Китае молиться в общественных местах запрещено.
«Я совершила много ошибок, я находилась под влиянием экстремизма», — рассказывает девушка. И прибавляет, что получила шанс исправить положение. В центр попала, по ее словам, при помощи секретаря местной парторганизации. Говорит, что в будущее смотрит с оптимизмом, надеется получить профессию и открыть магазин.
Еще одна молодая женщина, 33-летняя Куржанат, учится уходу за новорожденными, работала в копировальном салоне. Какие-то люди принесли ей запрещенные материалы (о том, что долг каждого мусульманина принимать участие в джихаде), они ей показались интересными — стала размножать. «Мой муж заметил, мы с ним пошли вместе в комитет и все рассказали. Там мне начальник сказал, что я должна исправить совершенные ошибки, сделать правильный выбор». В итоге Куржанат оказалась в центре...
Двадцатипятилетний Абдрахим попал в центр в Хотане в июле прошлого года. «Я находился под влиянием экстремистских идей, — рассказывает парень. — Со своим другом ходил на нелегальные собрания, начал изучать нездоровые идеи. Меня вызвали в поселковый комитет, со мной поговорили, объяснили, в чем я неправ. Я осознал свои ошибки и подал заявку на поступление сюда. Изучаю госязык, законы, учусь на парикмахера».
Спрашиваем, на какой срок попадают сюда, — большинство проводит в центре более года.
— И что нужно, чтобы отсюда выйти?
— Главный критерий — это успешно сдать экзамен по государственному языку.
— Где гарантия, что ваши выпускники будут «излечены» от экстремизма?
Директор школы выражает уверенность, что именно так и будет: «После изучения государственного языка усиливается понимание законов. Наша цель — чтобы они знали, что соблюдение закона — это обязанность каждого гражданина». Действительно, многие «перевоспитуемые», до того как попасть в центр, либо совсем не знали китайского языка, либо знали очень слабо. По замыслу властей, обучение госязыку не только поможет усвоению законов, но и станет социальным лифтом.
— Но, может быть, ваши выпускники продолжают находиться под надзором?
— Нет, они не находятся под надзором...
Честно говоря, этот ответ вызвал у меня скепсис. И, конечно, по итогам посещения центров в Аксу и Хотане накопилось немало вопросов. Главный из них: что осталось «за кадром»? И насколько типичным является то, что я увидел в двух центрах? И сколько всего таких центров? До какой все-таки степени добровольным является решение молодых людей попасть туда?
Или почему ребята не получают духовную поддержку? Ведь приезжающие в центры имамы и муллы могли бы объяснять учащимся, почему экстремизм несовместим с верой. Но этого не предусмотрено, как не предусмотрены и молитвы, и чтение Корана. Как поясняют, для молитвы есть специально отведенные законом места, а центр таковым не является... На мой взгляд, когда речь идет о таких чувствительных материях, как вера, религия, надо действовать очень аккуратно и деликатно. Понятно, что в Китае свои законы. А в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят.
Но кто знает, может, в результате проб и ошибок китайские власти придут к более мягким формам воздействия на молодежь. В конце концов, Китай отлично использует инструменты «мягкой силы» в самых различных сферах. А в борьбе с терроризмом и экстремизмом жестких мер мало — нужна не просто «мягкая сила», а smart power, «умная сила». Я верю, что такая сила будет выработана.
Дилемма без решения?
Нас везут в сельскохозяйственный экспо-парк в горое Чанцзи. Огромные площади оранжерей и теплиц — орхидеи всякие, бананы, чего там только нет! Но я смотрю на трубы, по которым растениям подается вода. И думаю совсем не о пышной флоре. Сочленения труб — где я их видел? И вспоминаю: в Урумчи, на выставке изъятого у террористов оружия. Эти фрагменты труб использовали для изготовления самодельных бомб.
Выставка, посвященная жертвам террористических актов, с которыми столкнулся за последние десятилетия Синьцзян, — зрелище не для слабонервных. Очень натуралистичное. Не щадящее чувств. Бьющее по нервам. Разорванные и обугленные тела. Обезглавленные трупы. Мертвые дети, мужчины и женщины, ханьцы и уйгуры. Застывшее в смертной муке лицо убитого полицейского. Сельский учитель, с которым расправились за то, что преподавал учение Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Размозженные камнями головы. Видео с камер наблюдения — взрывающиеся смертники, террористы, набрасывающиеся на случайных прохожих с ножами, врезающиеся в толпу автомобили, разлетающиеся в сторону сбитые люди. Почему-то больше всего «цепляют» кадры, где топориком бьют по голове подвернувшегося под руку торговца, стоявшего со своей тележкой. Пропагандистские ролики запрещенной в России террористической организации ИГИЛ, специально ориентированные на уйгурскую (впрочем, не только на нее, есть видео, рассчитанное и на говорящих по-китайски) аудиторию, — с казнями, убийствами, подрывами в Сирии и Ираке. И в Интернете такой продукции пруд пруди, с угрозами устроить Китаю реки крови.
Можно сколько угодно сочувствовать национально-освободительным идеям, но где и когда заканчиваются высокие идеалы и начинается терроризм без прикрас?
И кто может возражать против того, что с экстремизмом и терроризмом надо бороться?
Никто и не скрывает, что принимаемые Пекином контртеррористические меры — не от хорошей жизни. Зато наши китайские сопровождающие говорят: у нас за последние двадцать восемь месяцев не было зафиксировано ни одного теракта. Значит, меры оказываются действенными?
И кто может решить эту дилемму: что важнее — права человека или безопасность? Свободы или стабильность? Мне кажется, что простого решения здесь не может быть. Да и сложное — есть ли? И уж, наверное, не Соединенным Штатам с их лагерем в Гуантанамо и тайными тюрьмами ЦРУ критиковать Китай за его методы борьбы с экстремизмом...
Нас везут в гости к 25-летнему выпускнику одного из центров профподготовки. Симпатичный широкоплечий крепыш Абдували выглядит уверенным в себе и довольным жизнью. Его история похожа на те, что мы слышали от других «перевоспитуемых»: «Я любил читать и смотреть в телефоне разные экстремистские материалы, они произвели на меня глубокое впечатление. Например, о том, что мы четко должны разграничивать мусульман и иноверцев. Или о том, что в рай можно попасть только после того, как убьешь «неверного». По словам парня, он добровольно признался поселковым властям, что смотрел запрещенные материалы. Провел в центре 8 месяцев — в это время жена оставалась дома. Молодая женщина, держащая двухлетнюю дочку на руках, говорит, что не слишком беспокоилась за мужа: каждую неделю он приезжал домой, могли созваниваться с ним. «Он сильно изменился за это время, — рассказывает она. — Начал заботиться обо мне, о семье». Теперь парень, получивший две специальности (сельскохозяйственные технологии и выпуск обуви), работает на обувной фабрике: «Раньше сидел на половине гектара земли, занимался сельским хозяйством. Сейчас зарабатываю значительно больше». Имеет домик с участком для огорода — две трети стоимости дало государство, оставшуюся треть должен выплачивать сам. Организаторы поездки признают, что пример этого парня — один из самых успешных. И все равно увиденное впечатляет.
И я вновь возвращаюсь к тому, что лучше один раз увидеть, чем множество раз услышать. Читая западные СМИ, волей-неволей начинаешь представлять себе жизнь в Синьцзяне как нечто жуткое: забитое местное население, стонущее под гнетом властей, беспросветный мрак. Ничего подобного я не увидел ни в Урумчи, ни в Аксу, ни в Хотане. Обычные люди, спешащие по делам или лениво прогуливающиеся. Весело болтающие между собой типичные ханьцы и уйгуры в тюбетейках. Торгующие на рынке и поглощающие лапшу и кебабы. Выгуливающие детей дедушки и флиртующая молодежь. Простая человеческая жизнь...
Глядя на активно продающуюся этническую одежду, которую носят не только по праздникам и не только участники фольклорных ансамблей, начинаешь с недоверием воспринимать разговоры о том, как китайцы стараются вытравить национальную культуру меньшинств. Да вот говорят, что многие китайцы, живущие в СУАР, вслед за своими мусульманскими соседями перестают есть свинину, отдавая предпочтение баранине. Не очень сочетаются с преследованиями национальной культуры фантастические сцены, которые показывают в Синьцзянском Большом театре в грандиозном спектакле «Назад по Шелковому пути», где представлено уникальное наследие уйгуров и других народов, населяющих этот край.
Или вот еще: если горожанам-ханьцам в рамках политики «одна семья — один ребенок» действительно разрешали иметь одного ребенка, то представителям национальных меньшинств — двух детей. А в деревнях — троих...
На Западе пишут про снос в Синьцзяне мечетей, но я не видел сообщений про строительство новых. Мне довелось побывать в новой, всего два года назад построенной мечети в городе Аксу. Тридцатилетний имам мечети говорит, что да, старая мечеть была снесена, но там не было никаких удобств, зато в новой есть все необходимое — от электричества до водопровода. «Зимой в мечети тепло, а летом прохладно», — говорит имам. С гордостью демонстрирует парковку на сотню автомобилей: «Теперь у большинства прихожан есть машины, а раньше у многих даже велосипеда не было, приходили молиться пешком». В городе Хотан посещаем мечеть, построенную в XIX веке, — но в ней проведен ремонт, подведены коммуникации. На вид очень просторно — помещение рассчитано на 2 тыс. человек и хорошо обустроено.
Конечно, не все из увиденного в автономии выглядит как тишь да гладь.
Да, бросаются в глаза расположенные чуть ли не в каждом квартале полицейские участки. Подъезды к учреждениям фортифицированы по всем правилам: бетонные блоки, металлические ограждения из труб диаметром с древесный ствол, ежи-рогатки. Заходишь в универмаг или на почту — выкладывай вещи на ленту досмотра, все будет просвечено. Чтобы зайти в метро — то же самое (но с тем же я столкнулся и в метро Дели, да и в в московском метро нет-нет да проверяют рюкзаки и чемоданы). Само собой, вездесущие камеры видеонаблюдения, и тут же припоминаются рассказы о программах распознавания лиц, тотальной слежке и т.д. С другой стороны, похоже, это вообще неизбежная примета современного мира.
Да, крайне раздражает отсутствие привычных интернет-поисковиков, мессенджеров и почтовых ящиков — и от этого, кстати, перспективы российского «суверенного Интернета» выглядят еще менее привлекательными.
Да, никто не скрывает, что уровень жизни в здешних краях остается пока невысоким. ВВП на душу населения в Синьцзяне в несколько раз меньше, чем в Пекине или Шанхае. Но я видел, как много строится домов и дорог, больниц и детских садов. Как человек, высаживая тысячи деревьев, заставляет пустыню Такла-Макан, это «море смерти», отступать.
В автономии создаются новые рабочие места, повышаются стандарты жизни. Власти вкладывают миллионы в развитие Синьцзяна. В том числе потому, что отлично осознают: бедность и неразвитость — отличная питательная среда для экстремизма. В копилку антитеррора идет и объявленная Си Цзиньпином борьба с коррупцией, ведь идеологи сепаратизма говорили: смотрите, эти коммунисты-ханьцы — взяточники и воры.
Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда. Так утверждал певец британского империализма Редьярд Киплинг. И был в корне неправ. Потому что по крайней мере в Синьцзяне Запад и Восток встречаются. Ведь если одни именуют этот край «Восточным Туркестаном», то другие — «Западными областями». Точнее будет сказать, что СУАР вполне может стать мостом между Западом и Востоком. Особенно если учесть, что через регион проходил знаменитый Шелковый путь, соединявший Поднебесную со Средней Азией, Ближним Востоком, Средиземноморьем и в конечном счете Европой.
Синьцзян, как и в старину, может стать важным узлом — уже в рамках амбициозной инициативы «Один пояс, один путь». Хотя западные эксперты и скептически оценивают перспективы непростого региона стать мощным хабом, думаю, что предпринимаемые усилия не пропадут втуне.
Я осознаю, что за время своего путешествия увидел так мало! И что многое осталось вне поля моего зрения. И что я мог увидеть лишь то, что мне хотели показать. Но вот о чем я думаю. Древняя китайская философия подарила миру понятие «инь-ян», единства и борьбы противоположностей: столица и окраина, единство и сепаратизм, центростремительные и центробежные силы. Все это можно увидеть в истории и сегодняшнем дне Синьцзяна. Да, проблем в многонациональном Синьцзяне много, этого не отрицает никто. И не каждую можно решить лихим кавалерийским наскоком. Я не знаю, к чему придет этот край в будущем. Но как человек, родившийся в стране, которой больше нет, в Советском Союзе, я знаю, что, оказавшись порознь, мы потеряли гораздо больше, чем приобрели. И поэтому надеюсь, что Китай во всем своем многообразии сохранит выстраданное вместе и вместе взращенное единство. И ответственность за это лежит на плечах как Пекина так и регионов. Впрочем, это касается не одного только Китая.
Урумчи–Аксу–Хотан–Москва.