(автор-Густаву Роберту Коста)
2017 год, как и 2016 год (когда проводились массовые похищения, произвольные аресты и незаконные суды над российскими туристами), это те годы, в которые можно было забыть про уголовное правосудие c его произвольными и незаконными действиями, что, к сожалению, стало правилом в Бразилии. Предполагается, что Федеральная конституция фактически предоставила процессуальным субъектам (федеральной полиции, государственному министерству и судебной власти) инструменты и гарантии, которые сделали их сильными и независимыми от других обязательств. Обладая высокой степенью независимости, они могли действовать в рамках реализации конституционного проекта, не подвергаясь внешнему и даже внутреннему давлению. Они могли пресекать незаконные действия и растрату государственных денег. Это в теории. На практике же всё пошло не так.
Субъекты уголовного правосудия, чаще всего пронизанные твёрдым убеждением в том, что сложные проблемы могут получить простые решения, закрывают глаза на самые элементарные права и основные гарантии, защита которых оправдывает высокую стоимость их огромной структуры. Не сомневаясь что цели оправдывают средства, каждый судья, каждый прокурор республики, каждый федеральный полицейский создал собственный закон в соответствии со своими личными убеждениями и принципами, мало связанными с тем, что гласит законодательство.
Законное предписание избегать временных арестов, выявляет незаконность этой меры; ясно, что цель состоит в том, чтобы оправдать средства целью. Меры ограничительных прав должны приниматься не для того, чтобы «избежать большего зла», а в том случае, если (и только если) их юридические требования соблюдены. Не имеет значения, будет ли ответчик коррелировать показания с третьими лицами, не консультируясь при этом с адвокатом о том, что сказать или нет. Принятие жестких мер, четко ограничивающих право на свободу по причинам, не предусмотренным законом, является произвольным и должно быть запрещено.
Согласно решению Верховного суда, «принудительный привод для допроса представляет собой ограничение свободы передвижения и презумпции невиновности». В результате это несовместимо с Федеральной конституцией. Также было ВС заявлено, что «поскольку отсутствует законное обязательство присутствовать на допросе, то не может быть и принуждения к этому присутствовию».
Они не были удовлетворены самоубийством ректора Федерального университета Санта-Катарины Луиса Карлоса Канчельера , временно арестованного за то, что его подозревали в преступлении (препятствие правосудию), наказание за которое, как правило, допускает замену тюрьмы ограничением прав, штрафом и пр.. Если даже окончательный приговор не означал бы лишение свободы ректора, то почему он был заключен в тюрьму еще до уголовного разбирательства ? Смерть Луиса Карлоса продемонстрировала ущерб, который может нанести полицейское государство. Хуже того, с этими опасными прецедентами участников системы правосудия не постесняются - как никогда не стеснялись - применять такую ??практику против своих плененных «клиентов» (бедных, чернокожих, периферийных жителей).
Судебные органы "слушают голос улиц" (что бы это ни значило) и руководствуются указаниями крупных медиа-корпораций; которые демократическое государство использует в качестве прикрытия для нарушения самых основных прав человека.
И пока судьи действуют как обвинители, а обвинители хотят действовать в качестве судей, лучше не предоставлять слишком много полномочий любому государственному органу, независимо от того, насколько хороши его намерения.
Густаво Роберто Коста является сторонником правосудия в Сан-Паулу и членом движения LEAP-Бразилия.
Смерти, исчезновения, раненые и ряд злоупотреблений, совершенных сотрудниками полиции. Это последствия, о которых жители рассказывают об операции PMERJ (военной полиции штата Рио-де-Жанейро), которая продолжалась три дня в комплексе Маре, в северной зоне столицы Рио-де-Жанейро.
34-летняя продавщица Шейла Мачадо де Оливейра была застрелена из огнестрельного оружия. Она жила в Байша-ду-Сапатейру, у нее было трое детей, и она собиралась на работу в среду утром (12/6). Еще трое получили ранения.
По словам одного из свидетелей, полицейские в понедельник вечером (10/6) держали в плену целую семью.
Беременная женщина также обвинила полицию в нападении. Они вошли в дом без ордера, без юридических оснований, вели себя враждебно и стерли данные камеры наблюдения. «Я была дома с мамой, когда они начали кричать, они сказали, что на плите есть радиоприемник, который не наш. Она очень нервничала и не стала спорить. Затем они взяли мобильный телефон и стерли все, что там было, все фотографии. Все, мои воспоминания".
Gо словам одного из жителей, который был свидетелем инцидента, полицейские пытали молодого человека из другой общины. «Мальчик был не отсюда, они смотрели его мобильный телефон. Потом они заставляли мальчика пить краску, дышать газом, били его по лицу, оскорбляли. Пока я и соседи, которые видели все, не выдержали и не попросили освободить мальчика, ведь парень чуть не умер.
Одна молодая женщина призналась, что стала жертвой вымогательства со стороны полиции, когда находилась дома со своим парнем. Мебель и техника были сломаны агентами, сказала она. «Они вторглись и все перевернули, сломали телевизор и несколько раз спрашивали нас, были ли мы связаны с криминалом. Они попросили меня снять одежду, чтобы найти мой мобильный телефон. Затем они сказали, что, если мы не дадим более 30000 реалов, они убьют моего парня на моих глазах », - сказала она с болью. «Копы кричали, называли меня шлюхой и сукой. Моему парню перед лицом держали пистолет », - говорит она.
С рассвета вторника (11 июня) мототаксист пропадает. Потом выясняется, что он столкнулся с полицией - его подстрелили и он мучился на земле, он просил о помощи, но ему никто не помог.
Они приходят с криком «Мы знаем, что вы прячете !», «Где оружие ?». Они обыскивают все, открывают холодильник, едят, крадут все, что видят. В этом случае они не угрожают, а говорят: «Я пришел не для того, чтобы забрать тебя в тюрьму». Это ужас, мы для них никто, - говорит он.
Свидетели также сказали, что видели, как полиция стреляла газовыми бомбами во двор школы, еще пустой на рассвете в понедельник (10/6).
Вечером, 22 июня, трое молодых людей, которые являются жителями бразильского г. Баррейру, были увезены военной полицией из их домов без каких-либо оснований.
После избиения их доставили в полицейский участок без какой-либо информации для их семей или людей, которые пытались разобраться с делом.
По прибытии в участок произошли новые репрессии со стороны батальона военной полиции, который незаконно арестовал координатора социальных движений Поляну Соуза, который пытался узнать больше о физическом состоянии молодых людей и причинах арестов.
Защитнику отказывают в контакте со своими клиентами, что является незаконным и неконституционным актом, сообщает пресса.
Пастор, инспектировавший тюрьмы Манауса, куда бросали ни в чём не повинных россиян в 2016 году, рассказывает о текущей ситуации.
Резне, в результате которой 55 человек погибли в пенитенциарном комплексе Анисио Жобим (Compaj) в Манаусе (Бразилия, штат Амазонас), исполнится месяц на следующей неделе. В течение этого периода правозащитные организации и другие внешние правоохранительные органы не могли общаться с заключенными для оказания религиозной или гуманитарной помощи.
Бунт, кульминацией которого стали убийства, был вызван конфликтами между группировками Северной семьи и Первым командованием столицы. В 2017 году в результате серии нападений на пенитенциарные учреждения, совершенных этими же организациями, в пенитенциарных учреждениях Рорайма, Риу-Гранди-ду-Норти и Амазонас погибли 126 заключенных , 56 из которых - в Компаче.
Контролирующие тюрьмы сотрудники смогли войти в тюрьму с группой из Комиссии по правам человека и меньшинствам (CDHM) Федеральной палаты, но им не разрешили говорить с задержанными: «Мы могли видеть через окна камер, что заключенные находились в положении плода, с опущенными головами в задней части камер, но они не позволяли нам общаться с ними в любой форме ".
«Очень серьезно, что в такой деликатный момент, после 55 смертей и в таких унизительных условиях, эта духовная и гуманная работа не допускается», - критикует пастырский советник.
Адвокат также ставит под сомнение точность данных, предупреждая о том, что ни одно контрольное учреждение не может разговаривать с заключенными, чтобы выяснить, что на самом деле произошло и как проходило лечение после смерти в отделении.
Umanizzare, который отвечает за подразделение, говорит, что разрешение на вход людей в тюрьмы находится в компетенции правительства штата.
После смерти в 2017 году команда Министерства тюрем архиепархии Манауса провела почти шесть месяцев, не имея возможности посетить подразделения. «Особенно в сложные моменты, когда заключённых подвергают пыткам, очень часто тогда туда не пускают пастора», - пояснил
один из правозащитников.
Официальные данные указывают на 55 погибших, но мы не можем быть уверены, что эти данные верны. Ни один институт контроля, насколько я мог выяснить и поговорить с учреждениями, на самом деле не разговаривал с заключенными и не понимал, что там произошло, как с ними обращались после смерти.
Вот, что рассказала Пастор, отвечающий за тюрьмы:
Отчеты очень серьезные. О заключенных без матраса, без одежды ... Им сказали, что в криминальном институте Антониу Триндадже заключенных заставляли брить друг друга по голове. И мы находили баллоны с перцовым газом в камерах. И еда была испорчена, и иногда заключенные были вынуждены есть в течение нескольких минут, в противном случае еда изымалась. Или, если они не успевали, то еду забирали.
И ситуация ухудшается. Поэтому мы очень обеспокоены тем, что секретариат не разрешил вход контролирующих органов. Мы не можем понять ситуацию там. Мы даже не можем знать, было ли на самом деле только 55 погибших. Число уже очень велико, но у нас нет списка и гарантии того, что все остальные живы, потому что никто не был там, чтобы подтвердить это - кроме секретариата, компании, а затем и Национальных сил.
Из единодушного отчета семей, о котором мы говорили в течение этого периода, мы знаем, что ситуация стала намного хуже со времени резни 2017 года. Таким образом, права заключенных были гораздо более ограничены. Например, солнечные ванны, которые были более длительными, для заключенных стали только два часа в день - наше законодательство обеспечивает, хотя и плохо, режим наказания, то есть режим дифференцированной дисциплины , гарантируя не менее двух часов принятия солнечных ванн в день. Они также сильно ограничивали возможность того, чтобы при посещении можно было принести заключенным, например, еду.
Я могу сказать, что не было реальной и эффективной мобилизации со стороны публичной власти для преобразования сценария и предотвращения дальнейших смертей. Компания, которая управляет подразделениями, продолжает свою деятельность после бойни 2017 года. Штат Амазонас очень дорого платит и платит компании за заботу об этих подразделениях в плохих условиях, не имея возможности гарантировать, как мы видим, даже жизнь людей. которые внутри. Эта ситуация оставалась ненадежной с 2017 года, и затем эпизод повторился.
В те дни мы много видели, как часть общественной власти пыталась переложить ответственность за эти смерти на самих заключенных. Когда вы создаете машину смерти и пыток, вы не можете ожидать ничего, кроме большего количества смертей и пыток.
Тюрьмы Манауса уже находились в этом нечеловеческом состоянии. И после такого абсурдного количества смертей они остаются в таком состоянии. И остается вопрос: если государственная власть, компания и учреждения системы правосудия, которые должны нести ответственность за расследование нарушений, не могут ничего гарантировать, то сколько еще мертвых мы увидим внутри?
Количество временных заключенных в Амазонасе очень велико. Число людей, у которых уже должно быть изменение режима пресечения, очень велико. Несколько ситуаций могли быть решены освобождением этих людей из этих тюремных отделений. Были заключенные, которые погибли во время этой бойни, которые были временными и не должны были находиться в этих тюрьмах. Один заключенный умер, и в этот день прибыло его разрешение на освобождение. Мы собираемся держать людей внутри, в этих условиях и под постоянным риском для жизни ?
Эти тюрьмы оказались машинами смерти во второй раз. Оценка, которую можно сделать за этот период, заключается в том, что либо государство Амазонас, либо институты правосудия в настоящее время срочно принимают дезинкарнацию, или мы будем продолжать видеть смерть.
И важно понимать, что эти смерти объявлены давно, поскольку люди уже жили в таких условиях.
Вот уже несколько лет, как пасторы указывают на то, что нет лучшего способа предотвращения пыток и борьбы с ними, чем освобождать людей, чем обеспечивать, чтобы тюрьмы не были переполнены, и обратить вспять процесс массового заключения.
И даже если сменится управляющая компания, что, вероятно, произойдет,
то это будет лишь новый менеджер этой машины смерти. И абсолютно недопустимо, чтобы компании получали прибыль от этих подразделений и управляли местами, которые нарушают права и не могут даже гарантировать жизнь людей.
Что мы можем наблюдать, так это то, что чем больше частных подразделений открыто, тем больше участников заинтересованы в том, чтобы процесс массового заключения оставался твердым и нарушал права, гарантируя прибыль этих компаний. Намного сложнее думать о недостатках, когда у нас есть заинтересованные экономические субъекты.